О ВЕЛИКОМ
О великом не стоит кричать.
О великих не стоит молчать.
Им дано обладанье той силой,
Коей может лишь Бог наградить.
Им дано приходить молчаливо
И без шума от нас уходить.
О великом не стоит кричать.
О великих не стоит молчать.
В МУЗЕЕ ИМ. ПУШКИНА
Я осмотрелась и глаза закрыла
От счастья… Звуки! Воспеваю вас!..
На разных языках, но равно милых
Звучат слова о вечном в этот час.
Я в пушкинском музее…
Боже правый… Величие!
Ступаю по коврам,
Ведушим по тропе безмерной славы
Навстречу солнцу, грозам и ветрам.
Музей… Дом муз великих и капризных.
Музей, где каждый шаг – столетний шаг,
Где совершенство стало афоризмом
Творений, обозначенных в веках.
Из зала в зал… Как ветра дуновенье
Небесно взгляды по холстам летят,
Запечатляя каждое мгновенье,
Дыханье кисти, красок маскарад.
В глубоких нишах и у скрытой рампы
Скульптурных силуэтов мягкий свет.
Творец, отодвигая фальшь и штампы,
Слагает свой божественный сонет.
Раскрыв глаза, поддавшись дуновенью
Музейных упоительных ветров,
Я созерцала чудные творенья
И не искала подходящих слов.
Музейный дух с его великой властью,
Он заставлял и слушать и смотреть
Разноязыких, но открытых счастью,
Учил их души и летать и петь.
Мы – в Пушкинском музее…
Это счастье – однажды посетить обитель муз,
Проникнуть в мир их безраздельной власти,
Познать трех величайших муз союз!
НЕ СОТВОРИ ГРЕХА
Час неурочен,
Мысли пролиты на лист,
Как красное вино
На скатерть в час потехи…
Когда сняты, низложены доспехи
Под дикий с матом скомороший смех.
Нагой… Глаза печальны и чисты.
Их свет, как свет зари у небосклона, печальный…
А толпе прощенья нет!
Две тыщи лет! О, мир многострадальный!
И, кажется, урок не вышел впрок.
Столетия проходят, а тираны
Толпятся у престола… И Пророк
Качает головой… Нелепо, странно,
Что до сих пор о камни предков мы
Вновь разбиваем лбы и снова плачем.
И сатана смеется нам из тьмы,
И чей-то призрак вдалеке маячит
С небес печально смотрит и светло
Христос на суету и на потеху,
На кровь, страданья… Светлое чело
Не замутить грехом земным. Как эхо
Он долетает до небес и к нам же возвращается…
И мы, на грех свой глядя, вдруг содрогаемся,
Но нет конца грехам, нет меры злу.
Они крадутся сзади,
Чтобы однажды нам же нож в ребро
Вонзить, как только случай подвернется.
Не сотвори греха, твори добро.
Оно спасет. Оно к тебе вернется.
ПЕРЕВЕРНУТОЕ СОЗНАНИЕ
Перевернутое кем-то сознание
Хотело перевернуть мироздание.
Но вышла маленькая осечка.
Из-за малого… из-за человечка.
Он усомнился, что роботом родился.
Ему показалось, что есть душа
В его незначительном теле.
И пусть она теплится еле-еле,
Но она, знаете ли хороша. Душа.
И было в нем, в человечке, сознание,
Рожденное Божественным мирозданием.
***
Есть в жизни люди, от которых свет
Струится, как от Божьей колыбели.
В их душах время сглаживает свет
Страданий, чтобы долго не старели.
Ветшает тихий опустевший дом,
Так и душа от пустоты ветшает.
Они ж спешат согреть ее теплом,
Согреть того, кто звездный путь свершает.
Нас с вами… Пусть же славен будет тот,
Кто сердцем щедр и добротой безмерен,
Спасая нас от пустоты, живет,
Кто любит нас и правде этой верен.
ГОСПОДЬ
Моей рукой ли начертал
Господь задумчивые строки:
«Где истины земной истоки?
Кто жизни бренной идеал?»
Нашли ответ. Двадцатый век
Оставил позади сомненья.
Был на земле Бог- Человек,
Рожденный нам во искупленье
Грехов. Был. Но сомненье в том
Закралось. Был ли? Жил ли? Знал ли,
Ради чего, зачем живем?
И сам он был ли идеал ли?
Мы люди. Сколько нам ни дай
Простых и точных доказательств,
Сомненье «ли» как знак предательств,
Прикроет нам дорогу в рай.
Моей рукой ли начертал
Господь задумчивые строки:
«Где истины земной истоки?
Кто жизни бренной идеал?»
С ВАШИМИ МЫСЛЯМИ
С вашими мыслями, милая,
Надо идти в монастырь.
От этих слов застыла я.
И не Парнас, а пустырь
Нарисовался в омуте
Рифм и ненужных строк.
Вы ведь мирянка, вспомните…
Что это? Смех? Упрек?
Да, монастырь мне по сердцу.
Только в монастыре
Поэта назвали бы «чистильщик»,
Слово есть в словаре.
От гордыни – притворщицы,
От вранья и гнилья
Лечит души чистильщица –
Наша поэзия.
БОГ И ПОЭЗИЯ
«Поэзия должна быть свободной от Бога»
Мне ли судить, да еще очень строго,
Поэтессу из первопрестольной Москвы,
Вот только мысли омрачены.
Как понимает она слово «БОГ»?
Бог – это свет бесконечных дорог,
Чтобы не заблудиться в ночи,
Чтоб помолиться у долгой свечи
О всех живущих на нашей земле?
Бог – это свет на вечерней заре,
Когда к закату приблизится день,
Когда за пологом вечера тень
Отговорившей души улетит,
Бог к нам с участием тихим спешит.
Он - это утро рождающий свет,
Это надежд и открытий рассвет.
Творчество давший поэту Творец
Чист как младенец и стар как мудрец.
Бог – это свет. Поэтому – не секрет:
Свободной от Бога поэзии нет.
***
Вспыхивает в окнах теплый свет,
Догорает за холмом закат.
За деревней чуть дрожит рассвет.
И березы свечками стоят.
В небе светит яркая луна,
Тень земли на облике луны.
Тишина дыханьем полна
Жадного до крови сатаны.
Что творит, не ведает народ,
За кого стоит, не знает он.
Кто-то на трибуне ловко врет,
Кто-то погружен в дремотный сон
И смеется, скалясь, сатана.
Здорово провел он черный люд.
Русь, когда воспрянешь ото сна?
И когда же будет Божий суд?
ЕСЕНИНУ
Мне привиделся снова Есенин,
Снова я заходила в сени
В дом, где с матерью жил когда-то.
Покосилась старая хата,
Образа в углу в паутине,
Как колодец в зеленой тине.
В темноте проступают лица
И укором глядят глазницы.
Русь! Писал ты о ней кабацкой,
И о той, что с плеча рубила,
С трона царского вниз сходила,
Поднималась и вновь летела,
Языком колокольным пела.
Русь! Пришли за тобою снова,
Снова требуют твердого слова,
Вновь призвать норовят к ответу.
Не, ни Разин и не Советы.
И Есенин глядит в смятенье
На грядущее поколенье.
***
Не дай нам, Бог, от зависти ослепнуть,
Солгать, оклеветать иль не простить.
Сожженный человек подобен пеплу.
С грехом в душе совсем не просто жить.
ЦЫГАНКА
Мне цыганка за углом гадала,
Предсказала неспокойно жить.
Умной, простодушной называла,
И все продолжала ворожить.
Я смотрела на лицо цыганки:
Из под черных ломаных бровей
Не породой, а пустой обманкой
Взгляд блистал самой ночи темней.
Желтое лицо и темный волос,
На платке на черном расцвели
Маки…Я прислушиваюсь, голос
Тоже черен и идет из тьмы.
Взгляд скользит по сумочке украдкой,
Здесь бы ей и надо угадать,
Сколько за гаданье, за догадку
Денег с простодушия содрать.
Знает ли, о чем она ворожит?
Чист ли крест, какой она несет,
Если своей цепкою рукою
С шеи крестик за гаданье рвет.
Пусть она и вправду угадала,
Что несладко мне придется жить.
Но и зная, я бы промолчала.
Никогда б не стала ворожить.
| 