САБИНА КОРЗУН, 16 ЛЕТ
КЛЮЧ К ВЕЧНОСТИ
Навеянное книгами Дж. К. Роулинг
о Гарри Поттере
В холодной комнате невидимостью скрытый,
Сидел я молча, видя свет совсем иной.
В зеркальной глади мир иллюзией размытый:
Там мама с папой – наяву их нет со мной…
Профессор добрый незаметно появился,
Похлопал по плечу, обратно возвратив, –
И мир желанный вдруг реальностью сменился,
Любовь родителей, как веру, перелив.
Я кем-то избранный… Я выжил. Я волшебник!
Я силу дружбы ощутил, борясь со злом.
В последней схватке осознал: любовь целебна –
И двери Вечности открыл её ключом.
ГЕРОИ ВЕЛИКОЙ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ,
или ЗА МОЛЧАНИЕМ…
Письмо
Я восхищаюсь мужеством молчанья,
Молчанием, когда внутри кричишь,
Что называют ужасом за гранью,
Когда с душою вместе ты горишь,
Когда твои поступки громче звука,
А сердце рвёт на части от тоски… –
Ты вспоминаешь дружескую руку
И в бой идёшь всем мукам вопреки…
И почему-то страшно мне представить,
Что прадеды на минном поле, там,
Пытаются меня сберечь, доставить
В мир, где не надо рваться пополам,
Где сердце не сжимается до дрожи
От ужаса в молящихся глазах,
Где пали демонические "рожи",
От света превратившиеся в прах…
Так прадеды терпели ради воли,
Из крошек счастья возводя миры…
А что же мы сейчас кричим от боли?
Так благодарны предкам за дары?!
Нет! Просто рвутся чувства на свободу
И позволяют избежать войны –
А прадеды, став гордостью народа,
Молчаньем высоты окружены…
И там, на минном поле, среди павших,
Меня кольцом защитным оградив,
В портал толкают взглядом глаз уставших,
Дают наказ всем тем, кто будет жив:
"Ты береги себя! И близких ради
Не закрывайся на замки от зла,
Ведь недосказанность сражает сзади,
Сжигая человечество дотла…
Ты говори! Не мни себя героем!
Героям поле брани – Вечный Храм!
Мы подвиги молчанием укроем…
Уйдём, оставив мир спасённый вам…"
КРИК
Не надо, чтоб дети боялись
Не надо, чтоб плакали ночью,
От злости в душе сотрясались,
Себя разрывали бы в клочья!
От боли душевной страдая,
Себя, чтоб винили, не надо,
И чтоб не молили, рыдая,
В их сердце не лить капли яда!
От взрослых не та атмосфера
Исходит влияньем опасным,
Как будто бы выпустить зверя,
Со взглядом голодным, ужасным.
И молча смотреть на терзанья,
Виня свою жертву в ненастьях.
Нет взрослым в веках оправданья,
За детские боль и несчастье.
Но взрослые всё отрицают,
Услышав призыв мой горючий,
Твердят, что детей понимают,
А выглядят грозною тучей...
Родитель – пример для ребёнка.
Зачем же такие вопросы:
"Когда ты стал вредным чертёнком?
Скажи, почему ты несносен... "
Потом дети хлопают дверью,
Уходят из дома, взрослеют,
Теряют все нити доверья −
Сердца их, увы, холодеют...
И два поколенья ждут чуда,
Того, что никак не приходит.
Звонок: "Одолела простуда,
И душу в разлуке колотит ..."
И мать нежно что-то прошепчет −
В глазах вдруг вода у обеих…
И, кажется, сердцу полегче,
Но стало насколько беднее...
Прошу вас, друзья, вы любите!
Чтоб в жизни у вас ни случилось,
"Не бейте" других, не вините!
Дарите любовь не как милость!
***
Жизнь детская взрослым ведо́ма,
Словно главные учителя
Детям скажут законы "дома":
"Заткнись!" или "Я люблю тебя!"
ЧЕЛОВЕЧНОСТЬ
Под впечатлением от поэмы В.С. Короткевича
"Слова пра чалавечнасць"
Что значит Человечность в наше время?
Что значит Человеком быть сейчас?
Не раса и не тело. Это бремя…
Понятие давно втоптали в грязь…
Пожалуй, мы забыли, что не внешне,
А сердцем человека отражать
Должны мы, без намёка на погрешность,
Чтоб человека "чудищем" не звать,
Чтоб не просить для "чудища" расстрела,
Вынашивая тягостную месть,
Но Короткевич точно знал пределы,
Как душу не продать, а с ней – и честь.
И мудрость вековую он поведал,
В своих твореньях нам её отдав,
Но… мир ещё, конечно, не изведал
Всей глубины его нелёгких глав.
Он в двух мирах жил и везде боролся,
Путь показав, как человеком стать.
Он по запретному для нас прошёлся,
Прося сквозь строки душу не терять!
ВЗГЛЯД СО СТОРОНЫ, или
МГНОВЕНЬЕ В ДРУГОЙ ВСЕЛЕННОЙ
Письмо
…Я пишу вам сказать, что уже не скучаю,
И не плачу на людях, когда не хватает
Мне поддержки, тепла… Я умело скрываю,
Что душа для родных и друзей сберегает…
Но, конечно же, вас я увидеть мечтаю
Не во сне, не на фото в семейном альбоме,
А в живую, как раньше обнять… и растаять,
Хоть на миг очутившись в оставленном доме.
Даже если я вас не увижу мгновенно –
Мне достаточно знать, что вы там, где обычно,
Что смеётесь, грустите в домашней Вселенной,
Где уютно, надёжно, до боли привычно…
Растворились в тумане любимые лица,
Словно серость печали всех нас поглотила…
И опять крик наружу желает пробиться
Через "камня преграду" – душевную силу…
__________
Вдруг… виденье прошло – я слезинку смахнула,
Подоконник и плед ощущая ногами…
Взгляд скользнул – и любимая рамка мелькнула,
И реальность родными звучит голосами.
Сорвалась и мгновенно влетела на кухню,
Удивлённо-рассеянно глядя на стены…
Испугалась: вдруг радость исчезнет, потухнет?..
Но сердца улыбнулись: "Не будет отмены!"
ИСЧЕЗНУВШИЙ ДИССОНАНС
Твой взгляд немного грустный и внимательный,
Смотрящий в отраженье и вокруг,
Невидящий свою же притягательность
И ловящий свой собственный испуг.
Его ты в своих строках запечатала,
Боялась показать саму себя –
От посторонних глаз умело прятала
Незримою была твоя борьба…
И вот однажды взгляд пронзила искренность,
Её принёс с собой рождённый сын –
И сердце вдруг заговорило искрами
И "треснула" печатная твердынь.
Детьми ты восхищалась по-особому –
И дочерьми и первенцем своим –
Не понимая, что сама особая,
Что красота твоя́ досталась им!
Так к старости пришла ты неожиданно
И не старалась больше угождать:
Надев платочек, вдруг любовь увидела –
Твой взгляд тебе твою напомнил мать…
И внуки, разбирая фотографии,
Твердят, что ты красавицей была.
Ты вспомнишь все страницы биографии –
И вдруг сгорит твоя печать дотла.
МОЙ КЛЮЧИК
Парк. Наушники и любимая песня. Я шла не спеша, наслаждаясь ярким солнышком. "Скоро весна", – подумала я и улыбнулась приятным мыслям. Конечно, уже хотелось снять с себя зимнюю одежду, и лететь навстречу тёплому ветру, счастливо улыбаясь. Но пока я лишь спрятала лицо в шарф. Подул какой-то холодный ветер, напомнивший, что сейчас ещё зимние деньки. Мимо меня пробежал мальчишка, крича: "Папа! Папа! Догони меня!" − и, изображая самолётик, побежал дальше. Мужчина мягко, с теплотой, посмотрел на сынишку и лишь шепнул: "Проказник…" Это слово было сказано настолько тепло, с такой любовью, что на глаза мне навернулись слёзы и хотелось крикнуть что-то такое: "Не убегай! Просто не отпускай его! Он же тебя так любит…" Странные мысли для такой ситуации, но меня одолевали другие чувства. Не выдержав, я побежала. Бежала, чтобы сил на слёзы не хватило, чтобы мысли сменились усталостью и …
Дорога заледенела – и эффектные каблучки скользнули по дороге, обидно уронив меня. "Да что такое!" − промелькнуло в мыслях. Неуклюже поднявшись, натянула шарф до самого носа, так что одни заплаканные глаза и были видны. И, осторожно ступая, пошла на остановку. Всю дорогу в мыслях – одно и то же: воображение настойчиво рисует картинки из детства…
…"Папа! Папа! Ты водишь! Мы побежали прятаться!" − крикнула девочка.
Маленькие ножки направились к заправленной кровати, и пока все в суматохе искали куда спрятаться, она залезла под кровать, с которой словно шторка свисало покрывало. "Ты видишь, куда кто идёт, а тебя не видят. Разве не здорово придумано!" − улыбнулась мыслям девочка ("Эта привычка, не покидает и сейчас", – усмехнулась я.). Тут раздался голос, с небольшим акцентом, низкий, но такой приятный и родной … "Все спрятались? Я иду искать!" Затаившись, она наблюдала за направлением больших ног. Вот они подошли к кровати, остановились и, как-то помедлив, пошли дальше. "Фух!" − выдохнула радостно малышка. Тем временем папа нашёл Платона, который спрятался за пылесосом (они тогда были не маленькие). Тут довольная малышка шевельнула ногой – и шторка из покрывала шевельнулась. "Ой! Неужели попалась!" − подумала она. Большие ноги действительно направлялись к ней. Но тут дверь шкафа скрипнула, и своё положение по неосторожности раскрыла Лиза. "Нашёл!" − донеслось сверху, и радостный смех папы заставил улыбнуться. "Ну, где же ты проказница?" − ласково спросил папа. Девочка, сдерживая смех, закрыла личико руками и сквозь щёлочку смотрела за ногами. Вдруг они пропали с поля зрения. Удивление на лице девочки ярко показало себя. Неожиданно появилось папино лицо, и он радостно сказал: "Нашёл!" Малышка звонко засмеялась и вылезла из укрытия, а он лишь ласково смотрел на неё, своими тёплыми глазами…
− Вы где выходите?
− А? Что? – рассеяно, спросила я.
Водитель нетерпеливо повторил вопрос: "Где вы выходите?". Назвав свою остановку, огляделась вокруг. В маршрутке не было никого. "Я и не заметила, как опустел салон", − удивилась я в мыслях. Выйдя из маршрутного такси, направилась домой. И уже думала, что мне предстоит: "Уроки. Ох, завтра две самостоятельных…Так, надо успеть позаниматься английским. тренировка по волейболу. Ах, да… Надо навести порядок в комнате, а то сегодня оставила там хаос…". Домой не хотелось. Совсем. Единственное, чего хотелось, так кушать. Но домой меня тянули обязанности, и я нехотя распрощалась с лучами солнца и потоком мыслей. Дома дела и, как я говорю, симметричные будни, закинули переживания и мысли о папе далеко в уголки сознания. Казалось, что всё хорошо. Я, кажется, обрела друзей, которым я могу рассказать, что-то, о чём обычно молчу. Учёба пока особо не напрягала, в спорте были успехи, и вроде бы всё было хорошо. Но всё перевернулось в один момент…
Это было на тренировке. Мы уже переоделись и разговаривали, ожидая тренера. Кто-то вспомнил смешную ситуацию с соревнований, в которой главной героиней была моя подруга. Я подумала, что надо написать ей. Быть может, она не сильно занята – и мы поговорим о том, о сём. Достала телефон и начала строчить сообщение. Месяц всё-таки толком не общались. Отправив сообщение, зашла на её страницу. Не знаю: почему я туда зашла, почему именно в тот момент и почему всё получилось именно так. Я до сих пор не понимаю. Не понимая зачем, нажала на её страничку, уже хотела выйти оттуда, как на глаза попалась надпись "Вы являетесь подписчиком Леры", то есть она удалила меня из друзей… Моя улыбка медленно сползла с лица, сменившись волнением и непониманием. Тут же отправила сообщение: "Что случилось? Я чем-то обидела тебя? Почему?". Она была не online, поэтому ответа не последовало, – и я как громом поверженная пошла на тренировку. Мысли мешали делу. Всё путалось... Не могла нормально подать и принять мяч. Тренер стал громко возмущаться: "Что такое? Что с тобой сегодня? Давай соберись? Что ты делаешь? Не могу на это смотреть..." После тренировки он подошёл ко мне и начал такой разговор:
− Саша, что с тобой? Давай собирайся! Скоро крупные соревнования – мы планируем взять тебя в команду к старшим. Так что давай, собирайся!
−Ага! – лишь смогла выдавить я. Я была рада, ведь это хороший шанс и на будущее, и для моего развития, но сейчас мне хотелось только одного, прояснить ситуацию с Лерой. Домой я вернулась со смешанными чувствами. Рассказала маме про соревнования и команду и пошла доделывать уроки. Включив ноутбук, увидела сообщение от Леры: "Привет. Поговорить можем?" Замерев в нерешительности, отложила тетрадку и написала "да". Зазвонил телефон.
− Алло, Саш?
− Да, Лер, привет. Ну и что случилось? Что ты хотела сказать? – набросилась с вопросами я.
Если быть краткой, то мне сказали, что со мной больше не хотят общаться. На мои "почему" ответ был, что я ни в чём не виновата, что просто больше нет дружеских уз. Я вспоминала, чем могла обидеть, и извинялась за каждый пустяк. Я просила прощения за всё, но ответ был один: "Ты не виновата. Я просто не хочу больше общаться. Я сделаю тебе больно, если продолжу общение, игнорируя это". "Мне уже больно", − мелькнула мысль, но я продолжала задавать бесчисленные вопросы, по щекам текли слёзы, я пыталась удержать то, что дорого, любой ценой, ведь она – та, которой я осмелилась довериться впервые за долгое время. Но… она лишь холодно твердила своё. Наконец, я сказала: "Ладно. Раз ты так хочешь. Хорошо. Но я всегда на связи. Ты всегда можешь мне позвонить. Удачи тебе…»
Повесив трубку, я долго плакала. Хотелось спрятаться, укрыться ото всего. Свернувшись калачиком, обнимала подушку. "Почему?" − снова и снова проносился в голове один и тот же вопрос. Незаметно для меня слёзы высохли, но легче не стало. Как-то подрагивая, встала и выключила ноутбук. После, упав без сил на кровать, уснула. Снилось детство, снился папа, школьная подружка, вазочка конфет, которую отодвигали на середину стола, чтоб я не могла дотянуться, а я тянула за салфеточку и доставала приятный "ласунак". Картинки мелькали одна за одной, так быстро, что я уже не улавливала их, и они, постепенно превращались в ураган, который почти полностью поглотил меня… Как вдруг, я проснулась.
Отсюда всё и покатилось по нарастанию. В школе стали больше требовать и нагружать. Тренировки стали сложнее. Плюс ко всему: мама стала каждый день ворчать. Казалось, я не видела усталости мамы, я видела лишь себя и жалела себя. "Почему меня никто не понимает? Почему?" − спрашивала я кого-то. Почти каждый день заканчивался нервами и плохим настроением. Я жалела себя, мне так не хватало поддержки. "Папа, я так хочу к тебе!" − кричало сердце – "Мне так нужна твоя поддержка!" Но мысли о том, как там папа, привели в чувства. Я вдруг перестала жалеть себя. День за днём ничего особо не менялось, но я стала замечать, что обо мне волнуются, что я кому-то нужна. Как-то незаметно я стала многим делится с Викой (моя подруга и одноклассница), и так же незаметно мы перешагнули черту приятельниц и стали действительно лучшими подругами. Я была рада. Я снова увидела свой круг друзей. Я переоценила прошлые отношения с людьми, с Лерой. Я поняла, что заблуждалась во многом. Жить, кажется, стало легче. Я засыпала с улыбкой. Но вечерами, сидя на подоконнике, окуналась в детство, а смешанные чувства переносила на бумагу…
Как-то в школе говорили с Викой о поступлении и влиянии родителей на наш выбор. Я честно призналась, что не знаю, ни куда поступать хочу, ни чего жду от жизни. Сказала, что потеряла цель.
− Время ещё есть, найдёшь ты свою цель.
− Хорошо бы! – сказала я, вяло улыбнувшись.
Прошло пару дней. Каждый день я писала папе и думала, когда же мы встретимся: так хотелось его обнять…
Как-то когда я пришла домой, меня встретила бабуля. Накормив внучку вкусной едой, она отправила делать уроки, а потом зашла и стала рассказывать про моменты из моего детства. Как бы, между прочим, говоря, что тогда я была хорошей девочкой, а сейчас надо взяться за ум. Я не помню уже весь разговор, но помню одну фразу: "Твой папа говорил, что ты не подведёшь его. Он точно знает, ведь ты его дочка". А через пару дней мне написал папа. Он спросил, как у меня дела, и написал, что очень любит. Я вдруг поняла, что всегда это знала, ведь он всегда меня так ласково называл, каждое его слово было всегда пропитано любовью. Я заплакала от радости. Никогда не думала, что смогу любить человека, которого очень давно не видела и который так далеко от меня. У меня появилась цель: я выучусь, я смогу достигнуть высот, чтобы помочь родным, чтобы приехать к папе, обнять его и снова окунуться в детство. Не важно, какой у меня возраст, но папа – это мой отпечаток детства, тот ключик, который открывает эти ворота. На самом деле, я поняла, что их много, и все ключи в детство важны, и я обязательно найду их все. Вот моя цель.
…"И теперь, я, наконец, могу закончить его", − промелькнуло в мыслях, и я аккуратно перенесла строки в дневник:
Я по тебе скучаю вечерами,
Твои глаза не видела давно,
Не интересовалась пустяками –
И в сердце всажен глубоко клинок…
Ты – отпечаток детских лет прекрасных,
Их вспоминаю с трепетом души.
Без них я, кажется, совсем погасну…
Когда же мы увидимся, скажи?
Твоей поддержки очень не хватает –
И чувства защищённости уж нет.
И неизвестность о тебе пугает:
Моей заботой ты не обогрет.
Я помню те счастливые моменты,
Когда с тобой мы встретились зимой.
И эти непривычные акценты
Не станут для сознанья ерундой.
Я по тебе скучаю вечерами –
И сердце обрело свою мечту,
Раскрасив путь различными цветами
И мира открывая широту.
ИСТОРИЯ ПОВТОРЯЕТСЯ…
Парк. Наушники. И любимая песня. Я иду в розовом платьице. "Как из мультика вышла", – так говорит мой друг. Снова в своих мыслях, не замечаю ничего. "История повторяется…" – горько усмехнулась я в мыслях. Да, я никак не могу избавиться от этой привычки: говорить сама с собой, задавать вопросы себе и насмехаться сама над собой. А может мне и не надо от этого избавляться: самокритика – способ стать лучше. Улыбка касается губ и смешок уже не удержать. Наверное, забавно смотрится со стороны, когда идёт девушка, слушает музыку, и вдруг ни с того ни с сего начнёт улыбаться, смеяться, или того хуже запоёт (да-да и такое было). Ох, как неловко тогда получилось. Но мне абсолютно всё равно. Снова улыбаюсь. Да, день сегодня явно удался. Неожиданный порыв ветра растрепал волосы, и я закружилась вокруг себя, чтоб они легли ровнее. Да нет, кого я обманываю, мне просто нравилось подставлять лицо и руки ветру, воображая себя кем-то сказочным, неземным и волшебным. Неожиданно звонит телефон – и мама радостным голосом зовёт меня домой, и со своим обыкновением говорит, что мы будем вместе печь пирог, но я, смеясь, уже понимаю, что печь его буду я. Люблю маму! Иногда она такая вредина, особенно в такие моменты, когда перекидывает на меня какую-то работу. Опять усмешка. "Интересно, какие сейчас мои глаза?" – мелькает в мыслях, и по сердцу разливается тепло.
− Да, хорошо. Ещё немного погуляю и скоро буду – отвечаю я маме и направляюсь к полюбившейся скамейке. В маленькой сумочке лежит тёмно бордовый блокнот – мой дневник, который я неизменно таскаю с собой. Любовно открыла его и словно погладила страницы. Небольшой конвертик с изящным рисунком упал на землю. "Упс…" – то ли подумала, то ли сказала я и поспешила поднять заветный конверт. Просто не смогла не открыть его: любимые фотографии бросились в глаза. "О, то самое письмо", – улыбнувшись, вспомнила, как писала другу на день рождения, а потом заметила, что лист с другой стороны разрисован моей сестричкой-проказницей. Немного досадно тогда было. Рисунок. Открытка. "Ооо, любимая фотография с Викой! А вот мама с папой… Такая счастливая… Давно я не видела, чтоб она так смотрела… – с грустью заметила я, – Ой, нет-нет, нельзя сейчас впадать в уныние!" – я активно закрутила головой, прогоняя столь грустные мысли. Тут мои глаза упали на страницы дневника, где маленькими буковками написано "День рождения" и – счастливый смайлик рядом. "Возможно он будет не таким счастливым…" – горько усмехнулась я. В этом году я собиралась поехать на подготовительные курсы в один из университетов страны (поступление уже не за горами), и так уж вышло, что это время выпадает на мой день рождения. Увы, но провести его я должна совсем не с теми, с кем хотелось бы. Опять вздыхаю. "Да что это такое! Опять начинаю загоняться!" – возмутилась я. Резко поднялась и уже хотела уходить, как мой взгляд наткнулся на молодого человека, явно наблюдавшего за мной. Стало ужасно неловко. Мои эмоции на лице меняются слишком часто, и, видно, за этим интересно наблюдать. Быстро отвела взгляд и сделала вид, что мне пришло сообщение и медленно, как бы непринуждённо побрела по дорожке. Но чувство неловкости не задерживается у меня надолго. Меня уже всецело поглотили совсем иные мысли. Ускорив темп, я поспешила на остановку. "Скорей-скорей, надо торопиться, – думала я, воображая уже вкуснятинку. – Да-м, недели правильного питания не прошли даром…Я ужасно хочу всяких вредностей!" – смеюсь. Да, в этом вся я. Конечно, я не собираюсь объедаться, но чуть-чуть можно. К тому же, к своему великому неудовольствию, заметила, что нравится готовка. А недовольна, как всегда, потому, что нагружают обязанностями. "Эх…" – вздохнула с усмешкой я. Но вдруг ход моих мыслей оборвал крик. Точнее, это был плач. Малыш громко возмущался, идя за мамой. Его маленькое личико было уже красным, бровки сдвинуты от отчаяния, а мама лишь возмущается, мол, чего он плачет.
− Хватит плакать, Егор! – кричала громче малыша мамаша. – Да сколько можно! – уже взвыла она и добавила: – Прекрати! В детдом сдам! – и легонько ударила его по мягкому месту. Малыш вскрикнул и ещё сильнее зарыдал, а его обидчица громко причитая, потянула его за собой. Меня всегда расстраивали такие картины, и каждый раз я с горечью проходила, ведь ничем не могла помочь, никак не могла посодействовать. В сумке завалялась конфетка "ChupaChus". Недолго думая, я побежала к удаляющейся парочке.
− Егорка, – позвала я ласково,– держи вкусняшку. Ну, не плакай, мама очень любит тебя! – говорила я, вручая леденец. Женщина сразу стала причитать, говорить, что не нужно. А я лишь улыбнулась и сказала:
− Пускай порадуется. До свидания! – и побежала в обратную сторону, мне же всё-таки нужно домой поскорей. Ну и конечно, чтоб не вернули чупик. А то мало ли. Кажется, малыш стал успокаиваться. "Ну и хорошо, не надо, чтоб дети страдали", − подумала я и остановилась на светофоре. Сегодня я собой гордилась. Смогла же подойти! А то каждый раз, видя такое, лишь грустно смотрела, жалея деток. Дошла до остановки и стала ждать маршрутку. Песня закончилась, и я решила ненадолго выключить плеер. Неожиданно до меня дотронулись. Посмотрев, я заметила человека, в старых рваных штанах и явно не свежей рубашке, он был выпивши. Но он просто смотрел на меня. Тогда я догадалась, что ещё не вынула наушники.
− Да? – спросила я, "освободив" одно ухо. – Что такое?
− У вас не найдётся тридцать копеек? – спросил мужчина заплетающимся языком. – Мне очень нужно! Девушка, а вы знаете…,− начал он было что-то рассказывать.
− Извините, нет, – ответила я и поспешила сесть в пришедшую маршрутку. Ох, как же я не люблю такие ситуации. Нет, не потому что мне противно, а потому что ничем не могу помочь, ни таким людям, ни тем, которые больны или нуждаются в материальной помощи, а на сердце всегда остаётся осадок. "Деньги не мои, а родителей. Я не могу распоряжаться ими, так, как хочу, не имею право", − успокаивала себя я. Да, это правда. Так уж я была научена и, действительно, считала это правильным, поэтому и хотела найти работу на летний период, чтоб иметь денежку на все мои "хочу". Но достойных предложений никак не находила. Увы.
"Скоро-скоро домой", − радовалась я, листая ленту новостей вконтакте. Взгляд мой наткнулся на запись: "Пьяные родители бросили детей одних в старом заброшенном доме". Далее – страшные фотографии и куча комментариев типа: "ужасно", "это так страшно", "мне их жалко", "не хотела бы оказаться на их месте …" и так далее.
Слова, слова и ничего больше. "Ну а что они могут? Что могу я?" − эти мысли настолько раздосадовали меня, что я сложила пару строк и поспешила записать их в дневник. Эти рифмованные негодования ещё долго крутились в моей голове, не оставляя моё сознание и на секунду.
− Ма, я дома.
− Хорошо. Давай, мой руки, и идём готовить.
− Океюшки-и, – нараспев проговорила я и поспешила переодеваться и мыть руки.
Немного ватная от мыслей, пришла на кухню. Мама что-то помешивала в кастрюльке и, как всегда, причитала на кота. Я рассмеялась. "Обожаю перепалки с котом: он явно учит нас терпению, ах-ах", − подумав, села на диванчик.
− Ну что ты? Эй, ты в порядке? – спросила мама, взглянув на меня.
− Да, всё хорошо. Ты чего? – удивлённо спросила я.
− Да ты задумчивая какая-то.
− Всё хорошо. Серьезно, − сказала я и добавила. − Давай готовить. Что там за рецепт?
Младшая сестрёнка вертится, конечно, рядом. Уж очень ей хочется помочь и побыть самостоятельной. "Какая ирония, а мне – совсем нет", − опять смеюсь.
− Ну, всё, тесто готово. Духовку разогревать до скольки?
− До двухсот,− отвечает мама, и я начинаю крутиться по кухне. Пирог поставила, осталось прибраться и можно заниматься своими делами. "Ура!" −ликую я, закончив дела.
Уже в комнате открыла дневник и прочитала эти пару строк. Волна мыслей поглотила меня, а сознание разыграло настоящий ураган воспоминаний.
***
…Я лежу, скрестив руки на груди, и прислушиваюсь к каждому звуку в доме. Сейчас круглая ночь. Или, может, ещё поздний вечер. Меня не особо волнует этот факт. Удары собственного сердца, кажется, заглушают всё. Меня всю трясёт, и я молюсь Богу, чтоб моей маме стало лучше. "А-а-а-а!"− раздался плач Клары, и я тут же бегу к её люльке.
− Тише-тише. Кларочка, ну не плачь! – приговариваю я, взяв её на руки. Она тоже переживает за маму. Чувствует всё сильнее в разы. Я крепче сжимаю её, словно стараюсь забрать её волнение. И, кажется, у меня получается: малышка начинает засыпать. Я снова иду в свою кровать. Залезаю под одеяло и ложусь в привычную позу. Вдруг я начинаю плакать и в мыслях всё громче просить о помощи кого-то свыше. Пару раз Клара всё же проспалась и я быстро, чтоб не разбудить маму, старалась успокоить её. "Всё хорошо-хорошо…" −приговаривала я, а сама, укрывшись одеялом, начинала плакать…
***
…Горячая ванна. Чай. Вкусный пирог на столе. Всё так хорошо. Но мне почему-то холодно. Под вечер зарядил дождь. Природе нужна влага, это да. Залезла на подоконник и просто смотрела в окно. В голове было пусто, и только те рифмованные строчки крутились снова и снова…
Время неумолимо несётся. Вот уже через несколько дней мне ехать на курсы. На самом деле всё не так серьёзно, эти курсы, что-то похожее на летнюю школу. Я в спешке собираюсь. Договорились погулять с Викой. Я рада. А завтра ещё и с Настей пойду – отлично. Чёрненькое платьице, белая джинсовка, вся такая февочка. Много кручусь перед зеркалом, что мама уточняет, с Викой ли я иду. Я лишь смеюсь в ответ. Попрощавшись, выхожу из дома и включаю музыку на максы. Иду словно в своём мирке, никого не видя и не слыша, и лишь изредка ловлю на себе взгляды. Никогда не думаю, идя к Вике, о чём поговорить, просто потому, что с ней мне хорошо и молчать. Несмотря на это, мы постоянно о чём-то да и говорим. Улыбаюсь. Наушник выпадает, и я ненадолго опять нахожусь в реальном мире. Поправляю. Заодно глянула на время. "О, не опаздываю!" − радуюсь я и спешу на остановку.
Мы снова очутились в парке. Да, и сама постоянно сюда тащусь, и Вику за собой. Смеюсь. Мы идём не спеша. В парке совсем немного людей и мне кажется, словно мы одни в этом огромном мире. Одни…
Неожиданно Вика тянет меня за руку и вопросительно смотрит, мол, в порядке ли я. Лишь смеюсь в ответ. И в своё оправдание говорю, что просто задумалась. Кажется всё хорошо. Но я как всегда вспомню о чём-то таком. Эх…
− Скоро ехать, − вздыхаю я и снова плачусь, что хочу гулять в свой день рождения, а не на парах сидеть. Вика смеётся и что-то загадочное есть в её образе. Ну и что она задумала?
− Приедешь, и мы погуляем. Словно несколько дней рождений! − задорно говорит она, и я поддаюсь. Обожаю её. Умеет развеселить.
− Я хочу есть,− перевожу тему. Наши взгляды пересекаются, и мы начинаем заливисто смеяться. Солнце садится, а мы словно два запасных солнышка несёмся с булочками. Ну что же может ещё поднять настроение лучше, чем вкусная еда с лучшей подругой на закате? Ах-ах-ах. "Я запомню каждый момент, чтобы, будучи далеко, когда мне станет грустно, вспоминать это. Я знаю, что тогда согреюсь", − мелькнуло в мыслях, и я прикрыла на пару секунд глаза, как бы впитывая в себя эту атмосферу. Тогда я и не знала, что меня ждёт…
На удивление курсы пришлись мне по душе. Каждый день был насыщенный и интересный. У меня даже появились мысли и в следующем году повторить. "Только, надеюсь, в следующий раз они будут раньше, без захвата моего дня рождения", − упрямо думала я. Но чем ближе приближался день варенья, тем радостнее я становилась. "Я родилась! Ну чем не повод для счастья!? − смеялась в мыслях и позже добавляла. − Даже если ты не там, где хочешь…"
Наконец, настал этот день. Кажется, воздух был чище, солнце светило ярче, и всё вокруг радовалось мне. "Совсем капелька эгоизма, и только сегодня", − смеюсь сама себе я. День пролетел быстро. Вот уже вечер и я, кажется, начинаю грустить. Сходила в магазин и возвращаюсь к себе в комнату вся в мыслях, словно в паутине. Открываю дверь и это громкое, неожиданное "с днём рождения-я-я!!!" полностью выбивает меня из колеи, и я начинаю улыбаться во весь рот. Мне вручают подарок, я глуповато смотрю на него, всё ещё улыбаясь. Звонок. Это Вика. Она громко кричит мне в ухо, а потом говорит: "Открывай!". Я в шоке стою и немного торможу. Потом до меня доходит, и я начинаю разрывать яркую упаковку. Открываю, и по щекам текут слёзы. Я так счастлива сейчас, что просто не передать. Она смотрит на меня с экрана телефона и улыбается. Я бы заобнимала её сейчас. Вдруг на вторую линию выходит Настя и тоже кричит мне поздравления. Я болтала с ними целый вечер напролёт и кусочек ночи. Да, они были далеко, но словно рядом. Они смогли восполнить мне то, чего мне так не хватало. Я плакала и смеялась, ела тортик и обнимала каждого в своей комнате. Я думала, что это будет самый плохой мой день рождения, но он оказался одним из лучших. "Каждому бы такого счастья", − радостно думала я, уже ложась спать .
Дома меня встретили так же радостно и чудесно. Но череда праздников подошла к концу и я уже опять была чем-то увлечена.
***
Дом. За окном светит солнышко, и доносятся радостные крики детей. А я сижу дома, укутавшись в плед. По столу раскиданы карандаши, бумага и много белых конвертов. Дело в том, что мой любимый конвертик порвался и, накупив бумаги, я сидела и мастерила новый, а, точнее, новые. "Это своего вида ритуал уже", − смеюсь и опять замечаю, что вот этот, чуток кривоват. "Ну-у-у!" − вслух возмущаюсь я и тут же улыбаюсь. Люблю я это. Конверты успокаивают меня и вдохновляют, а как же мне нравится самой придавать пустым белым листам смысл. "Ещё одна странность в мою копилку" − смеюсь я в голос, ничуточки этого не стесняясь. Наконец у меня получается конверт идеального размера. Я откладываю его и начинаю убирать стол. Потом нахожу картинку и аккуратно срисовываю её. Простой лист бумаги вдруг оживает – и тогда он готов. Бережно кладу туда фотографии, открытку, письмо. Ещё четыре хороших конверта в моём распоряжении. Но сейчас моё сердце рвётся на улицу. Я одеваюсь и спешу выйти. Снова наушники. В моём плеере новые песни. "В моей жизни появляются новые люди…"
Решила прогуляться до парка. Прохожу дом, второй. Вдруг песня заканчивается, и я отчётливо слышу, как ссорятся муж с женой. Второй или первый этаж. Не смотрю. Дом длинный и я невольно слушаю эту ругань. Множество оскорблений и, кажется, там что-то разбилось. Женщина вскрикнула. Молчание на пару секунд. И она продолжает свой яростный "разговор". В моей голове понемногу рождались тревожные мысли: "А может там что-то серьёзное? Может надо вызвать милицию?" Вдруг до меня донёсся тоненький плач. Я остановилась и всё-таки посмотрела вверх. Второй этаж. Но фигуры в окне были видны. А плач малыша становился для меня всё более пронзительным и раздирающим. "А слышат ли они его?" − мелькает в мыслях, и я опять жалею ребёнка. Я словно сама становлюсь этим ребёнком на том, втором этаже: "Мне страшно… Руки и моё маленькое тельце трясётся. Я плачу, стараясь привлечь внимание и успокоить этих обычно нежных людей. Но они не слышат меня. Словно я исчезла для них в этом мире. Время идёт. Такое всё чаще. Я всё ещё пытаюсь привлечь их внимание. Иногда это срабатывает и они отвлекаются на звонки из школы, или когда я что-то ломаю и разбиваю, в эти моменты я, кажется, для них что-то значу. И не важно, что они кричат. Кажется, родители по-другому просто не умеют.… Но вскоре, они уже не слышат моего плача, я вдруг исчезаю для них. Тогда я перестаю тревожить их уши, ведь это ни к чему не приводит. Ночь. Да, это то время, когда я могу дать себе волю поплакать. И так жизнь проходит в постоянных мыслях о побеге…"− всё это вихрем проносится в моей голове. И я уже пытаюсь позвонить в дом. "Господи, ну что я творю?"
Поднялась на второй этаж, в рюкзаке завалялась визитка из спортшколы. На звук нашла нужную квартиру. Меня трясёт от страха, а в мыслях я не понимаю, что делаю. Но волна негодования сильнее страха. Нажимаю на звонок и жду ответа. Потом стучу в дверь. Опять звоню. Кажется, жители дома, наконец, услышали. Ругательства утихли, и только плачь ребёнка прорезал тишину. Было слышно, как женщина начала утешать малыша. А глава семейства открыл дверь.
− Здравствуйте! Извините, пожалуйста, за беспокойства. Я из спортивной школы. Хотела предложить вашему ребёнку ходить к нам. Вот тут всё подробнее, − протараторила я и протянула поспешно визитку.
Мужчина недовольно взглянул на меня. И я поспешила попрощаться. Дверь захлопнулась, а я стояла рядом и вслушивалась.
− Это кто?− ещё с металлом в голосе спросила хозяйка дома.
− Да, вот. Из спортивной школы, – как-то удивлённо ответил мужчина. Далее они стали обсуждать, не отдать ли сына туда. В этот момент я поспешила уйти из этого дома. Как только вышла меня начало трясти, а на глаза наворачиваться слёзы. Я слишком перепугалась. Хорошо хоть, что хорошо закончилось. Плача, потопала в парк. Там открыла дневник и перенесла свои переживания туда, так и родились ещё одни рифмованные строки. После того, как рассказала это друзьям, меня чуть не съели. Приятно. Волнуются обо мне. "Ну, ты ненормальная, честное слово! Это ж надо пойти к незнакомым людям, которые непонятно в каком состоянии, и начать им ещё что-то говорить! Если волновалась, позвонила б в милицию! Нет же, надо самой идти!" − ещё долго возмущались они. Да уж, они были правы, но…
С того момента прошло порядком времени. Сейчас середина августа. И всё, кажется, хорошо, но эти строки преследуют меня до сих пор. Сейчас я как раз сидела и перечитывала их в дневнике. Увы, но завершить смысл у меня никак не получалось. А в мыслях я всё дальше уходила в своё детство.
***
… − Раз не слушаешься, отдам тебя в детдом. Не надо мне такая девочка!
Я смотрю на неё, а на глаза наворачиваются слёзы. Срываюсь и бегу в ванну. Закрываю дверь. И всё моё существо, кажется, состоит из грусти, слёз и печали. Я трясусь, захлёбываясь горем и слезами, повторяю: "Она-а меня-я не лююби-и-ит!!! Не люби-и-ит!»
***
…Мотаю головой, чтоб развеять видение. Пытаюсь отвлечься, но лишь вспоминаю опять. Залезла в вконтакт. Листаю ленту. Вдруг взгляд натыкается на группу "Твоя ошибка ребёнок!" Читаю посты. И нахожу интересную статью девочки из приюта...
"Мои родители…Я их очень люблю. Да, речь о моих биологических родителях. Они дали мне самое ценное в этом мире: я живу и я знаю, что такое любовь. И хоть жизнь измучила их и отобрала все капельки надежды, они всё равно смогли дать мне остаток своей любви. Перед тем как меня забрали под опеку, хоть в нашем доме было много криков, пьянки и ругательств, моя мама всегда обнимала меня перед сном, а папа приносил какие-то книжки и говорил: "Учись дочка!". В те моменты, когда папа напивался и бил вещи в нашем доме, заплаканная мама обнимала меня и говорила, чтобы я не боялась. Я поняла это позднее, ведь сначала я видела только страшные картины и боль, которая во мне приумножалась. Но чем старше я становилась, тем больше понимала, как скучаю по ним и как нуждаюсь в их поддержке. Когда меня удочерили, я очутилась в каком-то сказочном мире, где меня окружают заботой и теплом. Я даже почти забыла о них, моих родных, в этом уюте, но поздно ночью, мне становилось ужасно грустно, и я вспоминала их, и я так хотела снова увидеть и обнять моих потерявших надежду самых дорогих людей во вселенной. В подростковом возрасте я плакала, потому что мне казалось, что они не такие как мои приёмные родители, а мне этого хотелось. Становясь старше, горевала, что их нет рядом. Потом ненавидела. И осознавала, что люблю. И теперь я их нашла. Я устала по ним скучать, а они по мне. И теперь мы счастливы, ведь снова можем дарить любовь друг другу.
− Что вы почувствовали, когда увидели биологических родителей спустя столько лет?
− Моя душа просто кричала от радости, и в мыслях было: "Боже, спасибо, что они живы. Спасибо, что они живы. Я успела!"
− Спасибо, что поделились вашей историей!"
Просто слёзы в глазах и вихрь воспоминаний детства, отрывки, которые я почему-то позабыла…
***
… Я трясусь, захлёбываясь горем и слезами, повторяю: «Она-а меня-я не лю-би-и-ит!!! Не люби-и-ит!»
Потом кто-то стучит в дверь. Я открываю её, и меня обнимает мама. "Прости моя кровиночка, прости… Ты только моя, глупышка, никому тебя не отдам!" − шепчет она, крепче сжимая в объятиях…
***
… Клара всё же просыпалась и я быстро, чтоб не разбудить маму, старалась успокоить её. "Всё хорошо-хорошо", − приговаривала я, а сама, укрывшись одеялом, начинала плакать. Потом сквозь сон я слышала шаги мамы, которая качала Клару, напевая что-то под нос. А потом тихонько шла ко мне, и поправляла, сбившееся одеяло….
***
…Я снова плачу от того, что мама наругала меня за что-то. Сижу и ничего не вижу и не слышу, только себя... Вдруг меня опять касаются тёплые мамины руки, и снова она шепчет ласковые слова…
***
…"Как я могла забыть?! Ка-ак?" − плача думала я. И вспоминала всё больше моментов, где мама, поддерживает и утешает меня.
− Мама-а, я тебя так сильно люблю-ю-ю. Прости-и-и меня-я, − захлёбываясь, говорила я маме, всё крепче сжимая её. И её тёплые руки, недоумённо сжали меня сильнее. И она снова шепчет мне слова любви.
В тот день я долго плакала и разговаривала с мамой. И поражалась своей глупости. Много извинений и ласковых слов. Я ловлю её нежный взгляд и понимаю, что спустя годы, она всегда смотрит на нас одинаково, ласково и нежно. "Как хорошо, что я успела…" − мелькает в мыслях и блаженная улыбка поселяется на лице.
|
