НОВЕЛЛЫ
Сколько моря, сколько солнца
(к рисунку "Сколько моря, сколько солнца")
Кто знает, что такое жизнь? Что-то не дает мне покоя, что-то тревожит, и я все напрягаюсь, все надеюсь, хочу понять какую-то мысль, кажется, что вот-вот ухвачу, прорвусь…и засыпаю…
А утром мне надо куда-то бежать. Я не могу ждать. Я должна что-то понять. И я бегу к морю…Символ вечности, свидетельство событий. Мудрое, старое море, я хочу слышать твой шум, шум времен, поглотивших века и людей: может, ты проболтаешься и подскажешь ответ.
Что есть духу с разбегу влетаю в воду. А море такое большое, что сливается с небом, солнечный свет дробиться в брызгах, и непонятно, где настоящее солнце – тысячи святил кружатся, сливаются, расплываются, нет верха и низа, нет начала и конца. Солнце, море проникает в каждую пору моего тела, переплетается во мне, я чувствую, что растворяюсь, сливаюсь с этим огромным организмом, имя которому – жизнь, где перепутаны нервы, кровь, прилив, боль, свет…
Я не различаю, бьется ли это мой пульс или волна. И я не могу сдержать свой восторг и кричу на весь сверкающий мир: «Я люблю тебя, жизнь! Люблю…Люблю…»
Море обнимает меня, прижимается к каждой клеточке моего тела, но как только его хочу обнять я, оно утекает сквозь мои пальцы выскальзывает из кольца моих рук, смеясь звонкими струями, и с ними ускользают все тайны… Щемящее чувство грусти и радости, смутной тревоги и счастья одновременно охватывает меня…
Мы часто гонимся за чем-то, что еще впереди, что нам хочется узнать, и пробегаем мимо того, что рядом. Нам бы остановиться, поберечь свою голову, а главное – душу. Но нет, что-то гонит нас: мы, как будто, мудреем. Наконец, мы на минуту останавливаемся, задумываемся и с сожалением умиляемся: «Ах, как было хорошо в детстве, когда мы могли спокойно, открыто радоваться, смеяться, не зная всех премудростей жизни».
Но я неосторожная, я бездумная и смешная, я не хочу обычного и умеренного. Я иду все дальше от берега. Море как будто тяжелеет «а может, слабеет мое тело?», уже не ласковое, оно хмурится, сопротивляется моему упорству, упругими волнами спутывает тело, заливает горечью рот…И я возвращаюсь к берегу, устойчивому прибежищу. И море отсюда опять легкое, игривое и целует мои ноги, словно просит простить…
Но завтра снова будет утро. Завтра я войду на корабль и поплыву туда, за ту грань, до которой дошла сегодня, и увижу то, что не увидела сейчас, туда, где море сильнее, где оно откровеннее. Чтобы рядом с ним понять в себе что-то очень важное, еще не известное мне.
А утром: солнце сквозит через тюлевые занавески, небо, окаймленное рамой окна, облака уплывают за стену моего дома, и мне не побежать за ними…Я никогда не была у моря. Я буду рисовать то море, которое ощутила во сне. Люди увидят мою картину. И то, что не дает мне покоя, может быть, проснется в них и позовет, потянет туда, в ту необъятную даль, не знающую тишины.
***
Песня
(к рисунку «Осенняя песня»)
Осень, обняла землю. То разольется на дороге большой лужей, поймав в холодном небе звезду, то сиротливо постучится в окно голой веткой озябшего дерева, то вдруг спугнет стаи птиц и погонит их с насиженных мест, то улыбнется сквозь тучи солнечными просветами, а то расшвыряет ветром последние сухие комочки листвы и заплачет перебирая струи дождя, заведет свою нескончаемую песню.
И закружится песня в свисте ветра, вплетаясь в дикую музыку птиц, припадет к чьему-то теплому окну, скользнет по струнам скрипки, проникая в сердце и выльется песней человеческой души с безнадежной тоской о чем-то несбывшемся, несостоявшемся, дрожа высокими нотами нежности, взметаясь надеждой и мечтой, словно зовя кого-то…
Прислушайся, может, песня о тебе? Для тебя?
…Вот приходит утро, солнце поднимается, протягивает свои лучи, просыпающейся земле. Один луч скользнул к тебе, коснулся твоих глаз, твоей щеки…Ты, не верь, что это солнце – это тепло руки моей разбудило тебя.
День начинается с забот. Ты идешь на работу – я с тобой. Я не буду тебе мешать, и ты не смотри на меня, а только чувствуй, что я здесь, рядом.
А если усталость смыкает глаза и за окном глубокая ночь – ляг, усни. Видишь, сколько на небе звезд? Тихо струится их свет. Спи спокойно! Я с тобой в этих звездах, в этой тишине, и пусть ничто не смеет нарушить этот покой.
День кончился. Ночь, кругом тишина и только неслышно, беззвучно дрожит моя песня. Вплетается в нее ритм моего сердца, ритм неумолимо отсчитывающий мое время. И эти часы невозможно остановить. Откружила яблоневая метель, разметались пушинки одуванчиков, вот и последний лист рвется с дерева, а в небе закружились первые снежинки…Ты поспеши.
Может быть, вот сейчас, ты стал еще на одно мгновение ближе ко мне…
От гудка паровоза шарахнулась тьма – может быть, едешь ты.
Кто-то строит мосты, чтоб по ним пройти – может быть, это ты.
Кто-то сильным плечом раздвинул туман – может быть, это ты.
Тишину раскололи чьи-то шаги – может быть, это ты.
Кто-то женские руки снял со своих плеч, не давая себе обмануться – может быть, в этот миг ты подумал обо мне. В чьих-то глазах отразился огонек моего окна – может быть, это ты.
Чей-то голос зовет меня… Это ты?
В сутолоке дня, в шуме событий, кружит ли вокруг тебя метель или песок скрепит на зубах, залепляет глаза туман или томит зной, не пробеги мимо песни, остановись, прислушайся… Может быть, эта песня о тебе? Пусть тебе станет тревожно и радостно: я здесь, я жду тебя.
***
Одна
(к рисунку "Одна")
Мое окно полно небом, то хмурым, с тяжелыми тучами, то солнечным, звонким своей хрустальной голубизной. Только в самом низу рамы, за дальними далями горизонта, я вижу на взгорье маленький покосившийся домик с одним окошком. Кто-то зажигает по вечерам свой огонек-звезду и шлет его в пространство. И мне кажется, я слышу голос света.
Этот безмолвный голос – как старинная русская песня-рассказ, в которой умещается целая жизнь, судьба, доля… О юности, которая проходит так быстро, как отцветает яблоневый сад. О теплых руках матери, которые все могут, все умеют. О доме, где свой неповторимый запах. Обо всем невозможном и невозвратимом…
Человеческий дом… Он всегда наполнен шумом голосов, звуками шагов. И так странно, если дом стоит на земле тихий и одинокий. Зажигается свет в окне, но ничего не нарушит молчания.
Только шуршание тихих шагов старой женщины, старой, как этот дом, с тяжелыми натруженными руками. Материнские руки… Сколько могут они – и непосильную ношу поднять, и мягко опустить на голову ребенка. За суетой дел мы и не заметили, как постарели эти руки, огрубели, потеряли сноровку… И где все те, кого кормили, холили, мыли, одевали они?
Огромно небо над землей, могучи облака, странствующие над нашими крышами, бесчисленны звезды, и жизнь кажется бесконечной.
Но отчего так тревожит робкий свет из далекого окна?
***
Нет счастья без весны
(к рисунку "Девочка Весна и ветер")
Серая лента дороги неслась под колесо машины, убегали назад километры и время, неповторимое, невозвратимое время…
А за окном проплывали березы, березы… Как-то по особенному, не так, как другие деревья, выглядят они осенью в золотом уборе.
Щедрая красавица-осень спешит позолотить концы сережек, и кажется, что это драгоценные камни вставлены в зеленую оправу доброй волшебницей. Проводит она желтой кистью по пышным волосам деревьев и загораются они ярким солнечным блеском…
Но не рады, видно, березы дорогому наряду, плачут позолоченными слезами, роняя их на пыльную дорогу.
Я включила радио. Музыка. Скрипка поет о чем-то совсем другом, противоречит осеннему настроению, будоражит воображение, и мне кажется, что я знаю тайну берез, их слез. Они вспоминают, вспоминают иное время, когда пришла бурливая, шумная весна и принесла им расцвет, юность, первое трепетное волнение от прикосновений шаловливого ветерка, обнимающего их голые веточки. Тогда, словно застыдившись этих нежных прикосновений, укрылись они зелеными покрывалами…
НЕТ счастья без весны, без волнения, без свежего ветра…
***
Зимняя сказка
(к рисунку "Зимняя сказка")
В детстве всё казалось удивительным здесь, рядом.
Это удивление рождало множество «почему». Там не было границ между сказкой и жизнью. Состояние детства сродни таланту, видению поэта, художника. Талант этот лёгок, безыскусен, он — баловень воображения, и потому там чудные мгновения являются, сменяются легко, без жалости, щедро, как в этой картине, увиденной в детстве.
С небес к окну приник с хрустальным звоном не то снежок, не то луны кружок. Казалось, только руки протяни, и на ладони ты ощутишь его скользящий холодок…
Какой-то праздник праздновала ночь и наряжала звёздами деревья, застывшие фонтаном ледяным, и приглашала невидимых гостей. Я эту ночь видала, я тайну подсмотрела в тот звёздный час зимы. И воскрешаю вновь забытые виденья ночи, утраченную добрую минуту. Уж сколько сломано карандашей и перьев, чтоб не забыть нам сказок зимних, летних — всяких, чтоб не терять таких мгновений потом, когда на наши «почему» узнаем множество ответов и смотрим вновь на звёзды, на луну, а сердце не задето…
Как будто снился сон мне призрачно-туманный, и силилась проснуться я, чтоб разглядеть получше.
Сегодня я смотрю на ветку с дерева того, что звёздами светилось, я влагою её пою, чтобы весна поторопилась. Хоть за окном ещё снега, тут завязались бантиками почки.
Но явится ли вновь когда-то мне звёздный миг – таланта признак? Раскроют ли теперь зима, весна мне, взрослой, этот праздник тайный?
|
