«Осознание Красоты спасет мир»
(Неосознание погубит)
Так речь распадается на голос и содержание,
И второе не доходит до адресата.
Так звери позволяют себя гладить,
Но никогда не запрыгнут на колени.
Так рыжие всполохи осенних костров
Оставят тепло на руках, но погаснут.
Так Лужин искал ход и выиграл
Свой самый главный турнир.
Так точка невозвращения начинает
Зачёркивать предыдущую фразу.
Так приходят и говорят: возьми, что хотел.
Чтобы ты понял, что это тебе не нужно.
Кошка должна стать моей, прежде чем попадет в мой дом.
Иначе это будет чужая, хитрая кошка; квартирантка.
Как все, обрастёшь коркой, покроешься панцирем-льдом.
Сегодня живёшь и здравствуешь, только завтра –
Живёшь и бедствуешь. Чтобы выйти из дома,
Берёшь с собой энтузиазм, но его вряд ли хватит.
Утро и вечер смешаются до консистенции дней-полиндромов.
Ад – холодное и медленное месиво, нам некстати.
«По одной три раза в день» – моя новая мантра.
Это не пустота кругом, это такая бешеная свобода.
Распиханные по тайникам секреты ставлю на карту.
Не теряю ориентацию в чреве подземного перехода.
Почему не сбиваемся в стаи, преследуя одно и то же?
Люди не любят о себе говорить, люди чего-то боятся,
Забывая, что все они друг на друга похожи.
Но своё – это своё, а чужое отторгнется и развяжется.
Пока наш усталый бог оставил нас, чтобы поспать,
Звуки децибелами рвались из стен, хотели в окно.
Мы лежали на полу, комнате было на нас плевать.
Обитателю комнаты тесно, а ей – всё равно.
На деле даже шоколад бывает горьким.
Всё, оставленное когда-то, тянется грузным следом.
Не вычислить первопричины, не высчитать, сколько
Градусов, чтоб наконец-то взять курс на север.
Худеешь так, что от лица остаются только глаза.
Тротуары – изломы рук. Ожидание конечного пункта
Перетекает в бессонницу допоздна,
Доходит до той границы, за которой пусто.
| 